Другие крепости. Болезнь

Летом 1930 г. на пути из Гармруда на салам- барской тропе, ведущей к Каспийскому морю, Фрея Старк снова увидела гору Трон царя Соломона. Через год, в августе 1931 г., она вернулась для восхождения на нее. Во время подготовки к нему в Каэвине она услышала еще об одной крепости ассасинов под названием Ламиасар, однако ее точное местонахождение оставалось неясным. Путешественница знала лишь, что находится она в районе Рудбар, куда опасно идти, поскольку там свирепствует эпидемия малярии. Но она решила рискнуть. С одним слугой и двумя мулами она пошла в горы в северо-восточном от Казвина направлении, по дороге, которую местные жители называли Ла- лех-Чак. На ее карте эта тропа не была обозначена. Там Старк встретила трех курдских крестьян, предложивших ей остановиться на ночлег в небольшой деревушке Мирг и рассказавших о том, что несколько лет тому назад у них в гостях уже побывали другие англичане — исследователи, составлявшие карту этого района. Она переночевала на крыше дома, а утром один из местных жителей проводил ее к руинам еще одной крепости — Ки- стинлар, после чего указал путь на Ламиасар. Они добрались до него с помощью местного проводника по горной тропе, открытой всем ветрам и иногда сужавшейся настолько, что проехать по ней верхом было невозможно. В конце концов уже неподалеку от крепости они были вынуждены оставить мулов и взобраться по крутой скале к ее западным воротам. Там, как и в Аламуте, ей сразу же бросились в глаза тысячи черепков глиняной посуды, остатки сложной системы водопровода и руины многочисленных строений на площади примерно 457 х 183 м. Фрея Старк покинула крепость в полной уверенности, что поблизости есть и другие древние достопримечательности, ожидающие своих исследователей, но сопровождавший ее погонщик мулов попросил проводника ничего ей об этом не говорить. Любознательная англичанка так ничего и не добилась от своих спутников.

Слишком ослабевшая, чтобы продолжать путешествие, она слегла у небольшой местной святыни рядом с деревней Кандичаль, где за ней ухаживала местная женщина. Фрея Старк решила, что пришел конец. Через три дня, когда боли в сердце усилились, она послала за медицинской помощью в Казвин. Сопровождавший ее погонщик мулов вернулся с пузырьком дигиталиса и письмом от пожелавшего остаться неизвестным доброжелателя, в котором выражалась надежда на то, «что осознав всю тяжесть моего положения, я выброшу из головы дурацкое желание без всякой охраны бродить по Персии». Уже готовая распрощаться не только с путешествиями, но и с земной жизнью, она хотела лишь одного: при первой же возможности отправиться в больницу в Тегеран. Но почувство

вав себя на шестой день болезни немного лучше, передумала и со смешанным чувством упорства и безрассудства решила все-таки взобраться на Трон царя Соломона. Путешествие проходило медленно. «Даже у подножия горы нам понадобилось 3 часа, чтобы от Кандичаля добраться до дальнего края ущелья. Когда мы там оказались, я легла на одеяло и сделала себе укол камфары, чтобы хоть немного успокоить бешено колотившееся сердце, а потом съела немного яичного белка и запила его бренди — есть или пить что-нибудь другое я боялась». Через 6 с половиной часов пути они добрались до деревни Шутур-хан, где их помнили еще по предыдущему визиту и оказали радушный прием. Сердце теперь работало немного лучше, но на Старк обрушилась еще одна беда: она заболела малярией.

К ней доставили персидского врача из другой деревни, находившейся в 5 часах пути. Он определил, что Старк заболела дизентерией и малярией, прописал ей большие дозы хинина, радушно предложил проделать пятичасовое путешествие к нему в деревню и пообещал навестить ее через неделю. Совершив еще один трудный переход, через долину Аламут в направлении гряды Эльбруса, они дошли до селения Баларуд. Там путешественнице предложили остановиться в любом доме на выбор, и когда она его сделала, обитатели дома собрали вещи и куда-то ушли. Из окна ее комнаты открывался чудесный вид на Трон царя Соломона.

Под присмотром опытного врача она немного окрепла, и ей даже понравилось положение выздоравливающей: «Мне было приятно думать о том, что наша деревушка не отмечена ни на одной карте — для остального мира мы как будто вообще не существовали; и тем не менее здесь жили люди, собиравшие свои урожаи, рождавшиеся, умиравшие и обзаводившиеся семьями точно так же, как и повсюду». Вскоре она почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы отправиться в путь — ей не терпелось достичь цели своего путешествия.